В марте стало известно, что в Бресте был заключён сепаратный мир с Германией. «Это такой позор для России и это «равносильно самоубийству», – такую оценку этому событию дал император.
Когда прошёл слух, что немцы требуют от большевиков выдачи им царской семьи, императрица заявила: «Предпочитаю умереть в России, нежели быть спасённой немцами».
Первый большевистский отряд прибыл в Тобольск 22 апреля. Комиссар Яковлев сообщил, что должен увезти императора, уверяя, что ничего плохого с ним не случится.
Наследник в это время был болен, и везти его было невозможно. Несмотря на страх за больного сына, императрица приняла решение следовать за супругом; с ними отправилась и Великая Княжна Мария Николаевна.
Только 7 мая члены семьи, оставшиеся в Тобольске, получили известие из Екатеринбурга о том, что император, императрица и Мария Николаевна заключены в дом Ипатьева. Когда здоровье царевича поправилось, остальные члены семьи из Тобольска были также доставлены в Екатеринбург и заточены в том же доме. Большинство лиц, приближённых к семье, к ним допущено не было.
Условия жизни в «доме особого назначения» были гораздо тяжелее, чем в Тобольске. Стража состояла из 12 солдат, которые жили здесь же и ели с ними за одним столом. Комиссар Авдеев, закоренелый пьяница, ежедневно унижал царскую семью. Приходилось мириться с лишениями, переносить издевательства и подчиняться. Царская чета и дочери спали на полу, без кроватей. Во время обеда семье, состоящей из семи человек, давали всего пять ложек; сидящие за этим же столом охранники курили, выпуская дым в лицо узникам…
Прогулка в саду разрешалась раз в день, сначала в течение 15-20 минут, а потом не более пяти. Рядом с царской семьёй оставались лишь доктор Евгений Боткин, который окружил узников заботой и был посредником между ними и комиссарами, защищал их от грубости стражи. Остались несколько верных слуг: Анна Демидова, И. С. Харитонов, А. Е. Трупп и мальчик Леня Седнев.
Все узники понимали возможность скорого конца. Однажды царевич Алексей сказал: «Если будут убивать, только бы не мучили…» Почти в полной изоляции, они проявляли благородство и твердость духа.
Даже грубые охранники понемногу смягчились – они были удивлены простотой всех членов царской семьи, их достоинством. Смягчился даже комиссар Авдеев. Поэтому он был заменён Юровским, а стража заменена австро-германскими пленными и выбранными людьми из числа палачей «чрезвычайки». Жизнь обитателей Ипатьевского дома превратилась в сплошное мученичество.
В ночь с 16 на 17 июля, примерно в начале третьего, Юровский разбудил царскую семью и сказал о необходимости перехода в безопасное место. Когда все оделись и собрались, Юровский привёл их в полуподвальную комнату с одним зарешеченным окном. Все внешне были спокойны. Государь нёс на руках Алексея Николаевича, у остальных в руках были подушки и другие мелкие вещи. В комнате, куда их привели, государыня и Алексей Николаевич разместились на стульях. Государь стоял в центре рядом с царевичем. Остальные члены семьи и слуги находились в разных частях комнаты, а в это время убийцы ожидали сигнала. Юровский подошел к императору и сказал: «Николай Александрович, по постановлению Уральского областного совета вы будете расстреляны с вашей семьей». Эти слова оказались неожиданными для царя, он обернулся в сторону семьи, протянув к ним руки и сказал: «Что? Что?» Государыня и Ольга Николаевна хотели перекреститься, но в этот момент Юровский выстрелил в царя из револьвера почти в упор несколько раз, и он сразу же упал. Почти одновременно начали стрелять все остальные – каждый заранее знал свою жертву.
Уже лежащих на полу добивали выстрелами и ударами штыков. Когда всё было кончено, Алексей Николаевич вдруг слабо застонал – в него выстрелили ещё несколько раз. Одиннадцать тел лежало на полу в потоках крови. Убедившись, что их жертвы мертвы, убийцы стали снимать с них драгоценности. Затем убитых вынесли во двор, где уже стоял наготове грузовик – шум его мотора должен был заглушить выстрелы в подвале. Ещё до восхода солнца тела вывезли в лес в окрестности деревни Коптяки. В течение трёх дней убийцы пытались скрыть своё злодеяние…
Вместе с императорской семьей были расстреляны и их слуги, последовавшие за ними в ссылку.
Храм-на-Крови в Екатеринбурге построен на месте дома инженера Ипатьева, где 17 июля 1918 года был расстрелян Николай II и его семья.
Использованы материалы книг С. С. Ольденбурга «Царствование Императора Николая II» и Роберта Масси «Николай и Александра».
